Ботвинник рассматривал игру в середине партии в неразрывной связи с её началом и окончанием. Этим объяснялась и глубина ряда его дебютных откровений и искусство перевода партии в выгодный эндшпиль, который он разыгрывал в совершенстве. Но и в самом миттельшпиле был им продемонстрирован целый ряд новых стратегических идей, приемов и планов, в целом поднимающих уровень позиционной игры.

Перед нами партия Ботвинник — Керес, сыгранная в 20-м чемпионате СССР (Москва, 1952) и имевшая большое значение для распределения призовых мест. В ней Ботвинник движением в дебютной стадии пешек «f» и «е» образовал сильный центр, затем, сочетая господство в центре с гармоничным взаимодействием фигур, получил стратегически выигранную партию. Последовавший на 30-м ходу красивый тактический удар ознаменовал начало стремительной атаки, уже через шесть ходов приведшей к капитуляции соперника.

Ботвинник—Керес, Москва, 1952, 20-е первенство СССР

Не имея возможности осветить все многообразие вклада Ботвинника в теорию и практику миттельшпиля, ограничимся еще двумя примерами, первый из которых характерен для его искусства овладения и эффективного использования слабого поля (в данном случае поля «с6»).

Ботвинник—Доннер, Амстердам, 1963

Интересна и нередко встречавшаяся в партиях Ботвинника стратегическая идея использования изолированных и сдвоенных пешек для овладения своими фигурами центральных полей.

Г.Каспаров в примечаниях к известной партии Ботвинник — Алехин (Амстердам, 1938) писал по поводу пешечной стратегии белых (см. партию в ст. Эндшпиль): «Позиции с изолированными пешками всегда принадлежали к любимым Ботвинником. Благодаря его усилиям были обнаружены все возможности, которые присутствовали в таких позициях, шахматисты испытывали почти мистический страх, играя с изолированными пешками в центре. Этот страх был повсеместным еще со времени впечатляющих побед Стейница над Цукертортом и мощных логических аргументов первого чемпиона мира, выступавшего в дальнейшем против создания необязательных слабостей. Ботвинник стал первым, кто доказал, что активность фигур с давлением на центр очень часто более чем компенсирует незначительный дефект структуры пешек».

Это справедливо и в отношении сдвоенных пешек, умышленно, с той же целью создаваемых Ботвинником.

Ботвинник—Кан, Ленинград, 1939, 11-й чемпионат СССР

По поводу сложившейся позиции Ботвинник писал: «Типичная позиция. На первый взгляд, у белых худшее пешечное расположение, а, следовательно, черные могут быть настроены оптимистично. Это было бы справедливо, если снять с доски все фигуры. Но их на доске еще очень много, и поэтому слабость поля d5 в лагере черных существеннее, чем дефект сдвоенных и изолированных пешек по линии "с". Более того, наличие таких пешек даже выгодно белым. Когда для прочного захвата поля d5 они захотят продвинуть пешку еЗ на е4, пешка сЗ будет надежно охранять поле d4 от вторжения черных фигур. Выгодность подобного построения пешек мне удалось проверить на ряде партий».

Приведенные примеры свидетельствуют о глубоком проникновении Ботвинника в тайны позиционной борьбы, которая, по его словам,- «самое тонкое в шахматах. Материальные мишени (фигуры) создавать не требуется. А позиционные ("дыры", слабые поля, открытые линии, изолированные пешки и пр.) можно и нужно создавать».

Интересен в этой связи эпизод, рассказанный Талем о позиционном чутье Ботвинника, которое поражало даже шахматистов экстра-класса: «Создается впечатление, что к каждой позиции у него есть свой ключик. Вспоминаю, как я был потрясен нашим совместным разбором 9-й партии матча на первенство мира в 1960 году. В одном из вариантов защиты Каро-Канн я осуществил подготовленную дома интересную жертву фигуры, которая после 19 ходов привела к такой позиции.

По окончании партии я продемонстрировал очень, как мне казалось, любопытные форсированные варианты. Михаил Моисеевич выслушал все это, по-моему, лишь из вежливости, а потом сказал: "Все это правильно. Я тоже сначала опасался жертвы фигуры, а потом пришел к выводу, что в этом случае мне нужно только разменять ладьи, а ферзей сохранить". Я был крайне удивлен таким "указанием". Оценка позиции показалась мне уж слишком абстрактной. Но позже, когда мы продолжали разбор этой позиции, я с ужасом начал убеждаться, что Ботвинник абсолютно прав. Если бы мне удалось разменять ферзей, пешки белых стали бы значительно сильнее коня противника, при наличии же у черных ферзя он вместе с конем создавал неприятные угрозы белому королю».

Но Ботвинник был большим мастером и тактических операций, требовавших острого комбинационного зрения и расчета конкретных вариантов. Поэтому наряду с глубиной оценки позиции Ботвинник часто демонстрировал и высокое мастерство «счетчика», и это подчеркнул также Таль, характеризуя его творчество: «Ботвинник насчитывает в своей коллекции большое количество партий, выигранных именно благодаря далекому и точному расчету». Представление о них дают и приводимые в настоящей главе статьи Атака, Защита, Комбинации, Эндшпиль и статьи 2-й главы о соревнованиях с участием М.Ботвинника.